Первое мгновение, как какая-то магия,
включается только один раз. Потом и навсегда будет только воспоминание о том
первом разе, суррогаты, подделки, замещения.
Вроде тех симулякров, к которым мы так
никогда и не привыкнем.
Но к тому чтобы оно случилось нужно тоже
быть готовым. Иметь накачанные мускулы.
Войти в ту дверь из которой нет выхода.
Пересечь Рубикон. Разделительную линию
между тем и этим. Не понимаю, в чём здесь секрет.
Как можно войти в одну реку одним, а выйти
другим.
Мы, наверное природой готовы к этому,
долгими веками эволюции, когда именно такого рода изменения имели какое-то
значение. Впрочем, это очень слабое допущение.
И может быть, есть что-то несоизмеримо
большее, какой-то, например, фундаментальный закон вселенной, который реализуется
так, в такой форме, в таком виде.
Или, ещё что-то несоизмеримо более странное, вроде того, что это личное,
относящееся к неким сверхсуществам, которых мы даже помыслить не в состоянии,
хотя бы потому что в языке нет понятий и слов для того, чтобы их описать.
Вглядываясь в мир ты вдруг понимаешь, что все вещи которые ты когда-либо
любил, как например, то утро, когда было так солнечно и так прохладно, и трава
была очень зелёной, или тот ливень, когда небо было настолько чёрным, что
казалось, что натупила ночь, а потом поляна в мгновение ока покрылась
грибами; что все эти вещи – только
частности, редчайшие события во вселенной, хотя в тот момент, когда они
происходили, они казались всем миром, казались его сутью, как будто он открылся
тебе своей настоящей стороной, а на самом деле, стоит только взлететь на сорок
километров вверх – и вот там-то и есть настоящее лицо вселенной, она такая
везде – чёрная, пустынная, с далёкими и вечно манящими звёздами, беззвучная,
безмолвная, безразмерная; кто ты в ней? Почему всё, что вокруг, так
контрастирует с тем, что снаружи биосферы? И то, что тебе казалось своим миром,
не мир, а цветная точка в бесконечной
чёрной пустоте. И этот рассеянный свет голубого неба, который показывает
нам солнце совсем не в том свете, как оно выглядит на самом деле.
Она нам нужна эта бездонная пустота? Нет, нам нужен другой такой же мир, с
рассеянным светом неба, с грибным дождём и прохладным утром юности.
Чтобы произошёл другой первый раз.
Мы хотим только первых разов, потому что всё остальное – некачественная
подделка. Только этот первый раз раскручивает маятник всей оставшейся жизни,
как камертон, по которому настраивается инструмент восприятия, как единственно
настоящий рисунок, оригинал, а всё остальное – только копии, которым никогда этот
оригинал не превзойти.
Раньше лицом к лицу, а теперь, как сквозь мутное стекло.
Кто мы такие, в конце концов?
