Пульс

Как бывает плохо, когда тишина жрёт тебя на завтрак в качестве апперитива. Когда волнами накрывает все твои два метра, когда зелёная густая вода, прозрачная как бутылка, солёная, как фисташки, прорывается в лёгкие. Когда хочется дышать, но можно только ползти сжавшись в комок, и радоваться, безумно радоваться тому, что тебе дают ползти, сжавшись в комок.

Когда любовь разрезает тебя на порции, и их жрут на обед, и так было случайно предопределено, и ты не знаешь, любовь ли это, или только такой способ любить, или только очередная попытка съесть тебя на обед, и ты съедаем каждый божий день, и всё так хорошо, что просто отлично, и не сказать больше.

Что-то непонятное притаилось впереди, оно ещё не выглядывает из-за угла, но про него уже можно кое-что предугадать. Только непонятно, что именно.

Ключевые слова

Просто идти. Что это такое? Просто идти там, где нет света, или там, где он попадает в глаза искажённым. Когда нет выбора, в полной темноте, по колено в грязи, вдыхая пыль, настолько густую, что если бы был фонарик, не видно было бы пальцев вытянутой руки. Прорубать свой путь вперёд, стоять на месте, ждать, снова идти, полоса препятствий не кончается; где-то очень высоко, над толщей горных пород, светит обнадёживающее солнце.

И иногда писать. Как тебе удаётся писать такие энергичные пассажи, со странными перескоками между смыслами? Это очень просто, тёмная зона, выталкивающая тебя как под очень сильным давлением, помогает совершать подобные экзерсисы. Помогала. Теперь пассажи пусты, как мысли наркомана, вяжутся, как жирный соус, никому ни о чём не говорят. Наступил конец дней.

Что дальше. Ты сидишь, наконец-то ты сидишь, у руин разрушенного атомной войной мира, небо догорает всеми оттенками красного. Хочется сказать "пиздец", но таких слов не было в словаре обитателей той планеты, которая только что, совсем недавно, ещё вчера, полтора - два года назад сгорела.

Мои эмоции нахуй никому не нужны, от них меня самого воротит, но вот они: усталость, горечь, печаль, разочарование, страх того, что всё опять остановится, счастье. Ну не пиздец ли это?

#000000

Весна догорает как салфетка с ненужной надписью, слова тонут в потоке символов, старость не за горами, зашоренные глаза больше не закрыты, за окном бушует ёбаный шторм, ночь не пришла, не могла не прийти, страхи расползаются по телу, как насекомые, тишина съедает тебя без остатка, ты в тупике.

Стоит признаться, что из ста тысяч выходов ты нашёл единственный тупик. Или, иначе говоря, кроме тупика ты не мог найти ничего другого.

Жизнь продолжается, как пластинка, кружится вокруг своей оси, как мириада насекомых вокруг лампочки, постоянное ожидание выстрела в спину, постоянный страх перед завтрашним днём, как нераскрытый цветок, как непонятный набор символов, которые вроде бы собираются в слова, но ничего не значат.

Насколько одно мгновение в жизни может определить её всю? Или она предопределена заранее, или у тебя всё-таки есть выбор, или ты всё-таки можешь изменить ну хоть что-нибудь, может быть у тебя есть хоть что-нибудь, за что стоило бы бороться?

Что такое все эти пройденные дни, все эти пройденные годы, все мгновения борьбы, когда ты вкладывал все свои силы в то, что в сегодняшнем итоге обернулось пустотой, ничем, холодными серыми сумерками, одиночеством, бредом на грани бесконечной зоны черноты, глубокой, неизведанной ночи? Как астероид, остаток чего-то большего, а может, никогда и не было ничего такого большего, а был только он - осколок скалы, по инерции несущийся в безбрежную пустоту, случайно вырвавшись из зоны действия гравитационных сил.

Куда всё катится, что будет завтра, какие выборы мы ставим перед собой, чего нам хочется, чего мы никогда не сможем, за что стоит бороться, а за что не станешь бороться никогда, ну их к чёрту эти бессмысленные вопросы, потому что ты всё равно сбился с ритма, тебя так легко сбить с ритма, вообще ты очень очень слабый, страшно даже представить, что же на самом деле будет завтра.

Чем измерять глубину этого неба, пустоту этих слов, растаявшие и намерзающие снова надежды, как лень, как самообман, как постоянное отворачивание головы от зеркала, как нежелание увидеть то, что есть на самом деле. И дело даже не в том, что можно увидеть что-то страшное, дело в том, что ничего другого там невозможно увидеть, что то, от чего ты прятался эту долгую четверть века, никогда не могло быть ничем хорошим, и то, что поджидает тебя за углом, ещё страшнее и уродливее, чем то, что осталось позади.

Впрочем свойства ночи таковы, что не шагать в эту пустоту, в страх, в неизвестность - просто невозможно, потому что другой дороги нет, и что шаг в это марево, в эту кашу из тумана и серого густого света, это шаг назад, к себе, всё ближе и ближе, наощупь, и если и окажется, что в этом застланном дымом от пожаров, пространстве есть дом, то он только мой, и мне жить в нём, а другого нет, и хватит об этом.

Ложь, что выбор у человека есть всегда.

Выбора у человека нет никогда. Он рождается и знает, что ни одной минуты в его жизни у него не будет выбора.

Идти или остановиться, даже в этом у него нет никакого выбора. Потому что один не может не идти, другой не может не остановиться. Какие бы формы это не принимало.

Принять всё как должное. Встать и идти.

Как будто у меня кто-то спрашивал, хочу ли я этого.