Ап, ещё один фокус

Почему я никто. Для этого в жизни должно что-то сложиться, чтобы деталь легла в мозаику, должно что-то прорасти, что-то пустить корни.

В моей же ситуации судьба прошла огнём и мечём, как ни банально это бы не звучало. Волчок завертелся, ураган набирал обороты, ничего вообще-то страшного не происходило, но страшное было в том, что ничего не происходило.

Цирк

Хотите фокус? Вернее ребус, вернее загадку, которая, впрочем-то, лежит на поверхности и не представляет из себя ничего особого.

Представьте себе мир, вернее сферу жизни, вернее область человеческой деятельности, в которую нельзя проникнуть. Эта сфера кажется необъяснимой загадкой, которую даже описать, скользя по периметру, невозможно. Ты видишь только какие-то сторонние эффекты, за которые нельзя ухватиться, кажущиеся бессвязными и от которых весь мир кажется бессвязным. Ты, как слепой, шарящий руками перед собой, или даже, вернее, как тот загипнотизированный молодец, которому сказали забыть, что его друг находится в комнате, при том что друг, хоть и пропал из поля зрения, больше не воспринимается, а всё же подаёт какие-то признаки жизнедеятельности, дышит, скрипит половицами паркета, шуршит рукой по обоям. И вот ты стоишь в полном незнании о том,  что за физическое явление этот твой невидимый друг, и имеешь только набор тревожащих ум беззвязных шорохов паркета, бесплотного дыхания и звука руки, скользящей по обоям.

Про вампиров. Хотя, честно говоря, даже не знаю, что должно произойти, чтобы я написал хоть строчку о такой херне.

Никогда не понимал людей, которые бегают в сумерках. От  полиции - ещё куда ни шло, но трусцой? Сумерки совершенно не годятся для таких вещей. Как мне совершенно в диковинку было идти в одно интересное и возбуждающее место (я не помню куда), в совершенно серые сумерки, когда небо было всё ещё весьма голубым, а на всё вокруг уже оседала пыльного цвета пелена вечера. У меня до сих пор непроходящее ощущение ирреальности того, что в тот момент происходило, так, как будто так просто не могло быть, что происходило что-то непоправимо неправильное, что это был, как-будто момент каких-то тектонических сдвигов в душе, что в этот момент я обнажён и беззащитен и со мной могло произойти что угодно. И в то же время, я чувствовал, что такие моменты не повторяются, что именно сейчас происходит что-то очень важное, и что после этого я уже никогда не буду прежним. И одновременно с этим было ощущение, что происходит какое-то святотатство, что я не делаю чего-то очень важного, что должен был бы делать, что я зря трачу своё время, которое никогда не вернуть.

Должен вам сказать, что это очень тревожное время - сумерки.

Зола

Я вплетаю пальцы в мир, но никому не понять ни моего пафоса ни моей трагедии. Трагедии мгновенно разбивающейся мечты, пафоса мечтаний. Я не умею передавать ни того ни другого, но никому не понять что это такое и насколько оно глубоко. Мир бурлит и кипит, колышется там за окном, всегда там где тебя нет и никогда не будет.

Мои слова как перезамороженный шоколад, как вялая скошенная трава, как променад над бездной.

Видимо, я принимаю многие вещи не такими, какими они есть. В постоянной ссоре с реальностью, в постоянной привычке к её неприятию.

Я очень устал.

И никуда не иду.

Завтра

Мир - это стихи, переплетение событий, как переплетение пальцев, необычная грусть, непрожитые дни, непроизошедшие ожидания, неопределённые желания, такое ощущение, что ты где-то застрял, где-то в 19 веке, где-то посреди своих фантазий, посреди надломленного посредине мира, в хаосе неприближаемых желаний, вечно маячивших на горизонте, виртуально непрожитая жизнь, аутсайд, нежелание быть первым, нежелание совершать поступки, потому что мир прекрасен как он есть, просто так - здесь и сейчас. Уходящие вдаль разводные мосты, разъединяющие континенты, отказ от своих ролей, другие объяснения другим желаниям, хотя они всё те же, всё те же самые желания, и ты вдруг открываешь себе, что хочешь их по совершенно другой причине, в общем-то тупик, потому что дальше идти некуда, тупик, как он есть, это и есть настоящая точка невозвращения. Все дороги закрыты, вернее не так - все дороги открыты, но ни по одной не хочется идти. Всё что ты делаешь - только для того, чтобы продлить своё существование, работа, учёба, планы, проекты, это просто-напросто недостаточно для того, чтобы всё это делать. Всё что тебя окружает - только эрзац, набор фальсифицированных идеалов. Попытки спасти ситуацию. Чудес нет, или, вернее сказать, они когда-то могли бы быть. Даже если сегодня они произойдут, нужно будет ещё одно, дополнительное чудо - чтобы признать их таковыми. Что дальше, вот где вопрос. Ничего не дальше. Пардон. Ничего нет дальше. Разгружайся. Приехали.

Интересно, есть ли хоть что-нибудь, что тебе нужно было бы просто так, без бесплатного довеска в виде "заработать денег, чтобы не ходить на ебаную работу (плевать с более-менее высокой колокольни на окружающее тебя общество)"? "...плевать с более-менее высокой колокольни на окружающую тебя действительность".

Для чего, кстати плевать? Чтобы наконец жить.

Посвящается мертвецу Джима Джармуша.

Потому что я такой же мертвец, во мне нет "жизни живой", как говорил князь Пожарский Эрасту Фандорину в кино. Но что-то же во мне есть?

Так что же это?

A posteriori

А я всё живу в ожидании чуда, неважно, что так может продолжаться целую вечность, неважно что иногда просто нечего выплёскивать на бумагу (?), (уже практически анахронизм), что есть только то, что за окном, что писать только ради того, ради чего это делал Марсель Пруст, уравновешивая какие-то грузы в душе, балансируя над собственной персональной пропастью скуки, или чего иного, гораздо более едкого.

Но я продолжаю ждать нисхождения чуда, оно ниоткуда не приходит и, кажется, что прийти ему действительно неоткуда.

               Всего того живого, что несколько месяцев было у меня, и из чего я ничего не понял, главным образом про себя не понял, совсем немного. Говорить совершенно не о чем, но пожалуй, впервые много чего можно было бы сказать прямым текстом, получилась бы недурная драма, но я этого делать не стану. Странные хитросплетения каких-то вещей, меня подмывает сказать - психологических структур, образовали дикие невообразимо гармоничные узоры, вот именно так - дикие и гармоничные одновременно.

Пульс

Как бывает плохо, когда тишина жрёт тебя на завтрак в качестве апперитива. Когда волнами накрывает все твои два метра, когда зелёная густая вода, прозрачная как бутылка, солёная, как фисташки, прорывается в лёгкие. Когда хочется дышать, но можно только ползти сжавшись в комок, и радоваться, безумно радоваться тому, что тебе дают ползти, сжавшись в комок.

Когда любовь разрезает тебя на порции, и их жрут на обед, и так было случайно предопределено, и ты не знаешь, любовь ли это, или только такой способ любить, или только очередная попытка съесть тебя на обед, и ты съедаем каждый божий день, и всё так хорошо, что просто отлично, и не сказать больше.

Что-то непонятное притаилось впереди, оно ещё не выглядывает из-за угла, но про него уже можно кое-что предугадать. Только непонятно, что именно.

Ключевые слова

Просто идти. Что это такое? Просто идти там, где нет света, или там, где он попадает в глаза искажённым. Когда нет выбора, в полной темноте, по колено в грязи, вдыхая пыль, настолько густую, что если бы был фонарик, не видно было бы пальцев вытянутой руки. Прорубать свой путь вперёд, стоять на месте, ждать, снова идти, полоса препятствий не кончается; где-то очень высоко, над толщей горных пород, светит обнадёживающее солнце.

И иногда писать. Как тебе удаётся писать такие энергичные пассажи, со странными перескоками между смыслами? Это очень просто, тёмная зона, выталкивающая тебя как под очень сильным давлением, помогает совершать подобные экзерсисы. Помогала. Теперь пассажи пусты, как мысли наркомана, вяжутся, как жирный соус, никому ни о чём не говорят. Наступил конец дней.

Что дальше. Ты сидишь, наконец-то ты сидишь, у руин разрушенного атомной войной мира, небо догорает всеми оттенками красного. Хочется сказать "пиздец", но таких слов не было в словаре обитателей той планеты, которая только что, совсем недавно, ещё вчера, полтора - два года назад сгорела.

Мои эмоции нахуй никому не нужны, от них меня самого воротит, но вот они: усталость, горечь, печаль, разочарование, страх того, что всё опять остановится, счастье. Ну не пиздец ли это?

#000000

Весна догорает как салфетка с ненужной надписью, слова тонут в потоке символов, старость не за горами, зашоренные глаза больше не закрыты, за окном бушует ёбаный шторм, ночь не пришла, не могла не прийти, страхи расползаются по телу, как насекомые, тишина съедает тебя без остатка, ты в тупике.

Стоит признаться, что из ста тысяч выходов ты нашёл единственный тупик. Или, иначе говоря, кроме тупика ты не мог найти ничего другого.

Жизнь продолжается, как пластинка, кружится вокруг своей оси, как мириада насекомых вокруг лампочки, постоянное ожидание выстрела в спину, постоянный страх перед завтрашним днём, как нераскрытый цветок, как непонятный набор символов, которые вроде бы собираются в слова, но ничего не значат.

Насколько одно мгновение в жизни может определить её всю? Или она предопределена заранее, или у тебя всё-таки есть выбор, или ты всё-таки можешь изменить ну хоть что-нибудь, может быть у тебя есть хоть что-нибудь, за что стоило бы бороться?

Что такое все эти пройденные дни, все эти пройденные годы, все мгновения борьбы, когда ты вкладывал все свои силы в то, что в сегодняшнем итоге обернулось пустотой, ничем, холодными серыми сумерками, одиночеством, бредом на грани бесконечной зоны черноты, глубокой, неизведанной ночи? Как астероид, остаток чего-то большего, а может, никогда и не было ничего такого большего, а был только он - осколок скалы, по инерции несущийся в безбрежную пустоту, случайно вырвавшись из зоны действия гравитационных сил.

Куда всё катится, что будет завтра, какие выборы мы ставим перед собой, чего нам хочется, чего мы никогда не сможем, за что стоит бороться, а за что не станешь бороться никогда, ну их к чёрту эти бессмысленные вопросы, потому что ты всё равно сбился с ритма, тебя так легко сбить с ритма, вообще ты очень очень слабый, страшно даже представить, что же на самом деле будет завтра.

Чем измерять глубину этого неба, пустоту этих слов, растаявшие и намерзающие снова надежды, как лень, как самообман, как постоянное отворачивание головы от зеркала, как нежелание увидеть то, что есть на самом деле. И дело даже не в том, что можно увидеть что-то страшное, дело в том, что ничего другого там невозможно увидеть, что то, от чего ты прятался эту долгую четверть века, никогда не могло быть ничем хорошим, и то, что поджидает тебя за углом, ещё страшнее и уродливее, чем то, что осталось позади.

Впрочем свойства ночи таковы, что не шагать в эту пустоту, в страх, в неизвестность - просто невозможно, потому что другой дороги нет, и что шаг в это марево, в эту кашу из тумана и серого густого света, это шаг назад, к себе, всё ближе и ближе, наощупь, и если и окажется, что в этом застланном дымом от пожаров, пространстве есть дом, то он только мой, и мне жить в нём, а другого нет, и хватит об этом.

Ложь, что выбор у человека есть всегда.

Выбора у человека нет никогда. Он рождается и знает, что ни одной минуты в его жизни у него не будет выбора.

Идти или остановиться, даже в этом у него нет никакого выбора. Потому что один не может не идти, другой не может не остановиться. Какие бы формы это не принимало.

Принять всё как должное. Встать и идти.

Как будто у меня кто-то спрашивал, хочу ли я этого.